Семейные пары в детском театре

Создатели театра «Таратумб» — режиссер театра кукол Антон Калипанов и композитор Ольга Шайдуллина, лауреаты «Золотой Маски» и родители очаровательной дочки Варвары.

Как вы познакомились?

А: Мы познакомились в Нижнем Новгороде в ТЮЗе, я там работал актером, а Оля зав.музом. И так как я был самый не поющий артист театра, со мной было много проблем.

Как вы работаете вместе, распределяете роли и задачи?

А: Мы проверяем свои затеи друг на друге. Это довольно удобно, но и опасно… Случаются конфликты не интересов, а мнений. Я больше визуал, Ольга — аудиал, то что я вижу — она слышит. Ответсвенности такие: я за креатив, она за смысл.

О: Я не вижу точного распределения ролей. Конечно за музыку отвечаю я, так как композитор, но что касается постановки спектаклей, здесь сложнее. Это какой-то слишком «живой» процесс, если точнее — тесное, порой мучительное «сплетение» для обоих. Для меня работа с Антоном — это постоянный внутренний тренинг. Пытаюсь услышать, предположить, что он имеет ввиду, когда подает какую-то затею, ведь собственные идеи ты себе «в голове» довольно точно представляешь, а про его (пусть и столько лет мы вместе) в целом только догадываешься.

Дома работа продолжается или вы разделяете время на рабочее/домашнее?

А: Разделения нет. Процесс идет как на площадке, так и в машине по дороге домой, и дома. Процесс прекращается, когда Оля пишет музыку не для наших проектов. Более того, всех, кто с нами ездит в отпуск или в путешествия, раздражает, что этот вот «креативный» процесс не прекращается и там. Нам порой говорят: «вы о чем — нибудь другом можете разговаривать вдвоем?»

О: Ну а мы о другом и не можем уже… хотя можем еще поговорить о Варваре, нашей дочери… Всё, дальше наступает тишина. В целом, нам больше не особо интересно о чем-то друг с другом разговаривать. Не знаю, это хорошо или плохо. Но у нас действительно мало тем для домашних бесед вне театра.

А: Домашнее и рабочее время у нас не получается делить.

О: Мне кажется, что мало у кого из людей творческих профессий иначе, но, возможно, я заблуждаюсь. Мне нравится так жить, не делить время на «вот сейчас поработаю, чтобы потом отдохнуть». Я вижу в этом неправду какую-то зловещую, какое-то откладывание «проживания» жизни. Мы вот были зимой на Мальдивах, я писала там оперу, и было очень здорово, не было никакого внутреннего конфликта с «видом пальм», лазурного берега и либретто Жени Беркович. Антон писал отчеты за новогоднюю компанию спектаклей там же.

Случаются ли конфликты и как вы их решаете?

А: Как ни странно, у нас конфликтов нет, у нас сразу разборки. Потому что мой собеседник не выдерживает ситуацию «экологичного» конфликта уже на 5 минуте.

О: Да. Я начинаю орать. Но орать не на Антона, а в целом говорить громко и ярко жестикулировать. Если обсуждение постановки и «придумки» происходит при Варваре, она нам так серьезно говорит: — ОПЯТЬ НАЧАЛИ?!!

А: Собственно, она этим тормозит наш конфликт. Но она не всегда рядом.

О: Конечно, когда в ажиотаже спора теряешь иронию и самоиронию, то случаются какие-то уже обиды. Особенно комично, я думаю, это смотрится, когда мы ругаемся прямо перед артистами.

А: Да, вот, например, художники Таратумба на это уже не реагируют.

О: Они просто пережидают «неудобный момент». А перед артистом порой даже нужно поругаться, это иногда «бодрит» репетиционный процесс. Можно пользоваться открытым конфликтом, как инструментом )

Работаете ли вы по отдельности?

А: Да, порой случается. Я привык проверять идеи на Оле, и когда работаю один, возникает момент «кому бы рассказать», «протестировать», начинаю метаться — верно, не верно. Иногда начинаем спектакль делать вместе, а на выпуске остается только один из нас.

О: Я как композитор много работаю отдельно. Это индивидуальное, не групповое творчество изначально. А Антону практически не интересно, что я там пишу. Если я пишу не для его спектакля. Он просто следит за моим графиком в особо насыщенные моменты, из серии «ты сегодня летишь в Пермь или Красноярск». Считаю победой, если он помнит, что я в данный момент пишу — оперу или балет и хотя бы приблизительное название. ))) И в целом, я уже не стесняюсь применять насилие и усаживать его, не интересующегося, слушать то, что уже исполнено. Так сказать, искусственно подогреваю его интерес к своему творчеству. )))